Продолжение. Первая часть материала — Старушка Европа

Утром 1 февраля участники автопробега Sahara Challenge, следующего до всемирно известного благодаря одноименному ралли-рейду города Дакар, собрались в порту испанского города Тарифа в трепетном ожидании начала основной части приключения. Среди собравшихся был и наш экипаж — двое русских на ВАЗ 2102 цвета хаки.

В полдень основная часть участников автопробега успешно переправилась на пароме в Марокко, мы же последовали их примеру лишь вечером. В нагрузку на заднюю ось мы получили пополнение экипажа — полтора центнера словоохотливого Андрея Судьбина, известного в узких кругах автомобильного журналиста. Жить стало не столько теснее, сколько теплее и веселее. В ожидании очереди на паром мы заполнили анкеты, где один из основных пунктов — профессия. Путешествовать по Африке журналистом — себе дороже, будут допытываться о целях приезда на каждом посту, брать отпечатки пальцев, ставить «на уши» местных силовиков. Проще сразу придумать легенду. Мы договорились быть зоологами, и впредь на всех постах заявляли именно такой род деятельности — проверить невозможно.

Паром за сорок минут доставил нас из оплота цивилизации в Африку, марокканский Tanger. Долгое и муторное прохождение таможни очень напоминает Россию с ее неспешностью и коррупцией. Когда мы вырвались из порта в город, меня постиг культурный шок. На контрасте со старушкой-Европой хаос на улицах и толпы гуляющих смуглолицых мужчин живо напомнили Азербайджан. Очень захотелось назад, в Россию. Такой прилив патриотизма меня посещал еще не раз в последующие дни путешествия.

Утро вечера мудренее не только на Руси, и мы решили не нагонять ушедшую вперед группу, а переночевать в придорожном мотеле. Здесь тебе и парная баранина в ассортименте, и исламское телевидение во вполне пристойных гостиничных номерах — все-таки это еще цивилизованный мир. 

Утро как-то сразу не задалось.

В качестве адаптации к африканским дорогам, Стас ранним утром, пока все спали, безвозвратно отключил печку, исключив ее из системы охлаждения. Столь странная на первый взгляд операция была продиктована опасением перегревов двигателя в жарком климате. Для лучшего теплообмена под мегапафосным стрит-рейсерским воздухозаборником на капоте был пристроен дополнительный радиатор, который и был подсоединен взамен салонной печки. Этот «тюнинг» совсем скоро мы дружно признали весьма поспешным, подтверждая свои выводы звонким клацаньем зубами марроканскими вечерами.

Как только мы покинули гостиницу, у одной из «Нив» приказал долго жить выжимной подшипник сцепления. Решили поменять его прямо... на автобане. Да, в Марокко существуют платные магистрали, не уступающие европейским. В одном из парковочных «карманов» мы хай-джеком положили полноприводную старушку на бок, и за шесть часов работы с перекурами и общением с любопытным местным населением сняли и поставили коробку передач и заменили отслужившую деталь на более новую. Шоу удалось, зрителями мы были обеспечены: близ нас располагался ряд турникетов оплаты проезда, и все без исключения автомобили, останавливаясь наблюдали картину с перевернутой иномаркой и копошащимися в ее нутре бледнолицыми.

Когда была затянута последняя гайка, солнце уже завалилось за горизонт, и мы в кромешной тьме двинулись в Мароккеш, где должны были воссоединиться с остальными участниками экспедиции. Вдоль дороги настойчиво мерещились елки и березки, поверить, что это Африка было непросто — лента асфальта интернациональна и безгранична, а ночью все страны серы. Уже заполночь в свете фар замелькали желтые стены домов ни на что не похожих улиц, и первая же бюджетная гостиница приняла наши уставшие тела. О походе в Медину — старый город, славящийся восточным колоритом и ночными представлениями — речи уже не было.

Утром следующего дня мы все-таки отправились в заветную Медину, но смысла в этом оказалось немного — никого нет, грязно и одиноко. Лишь к полудню узенькие торговые и ремесленные улочки стали оживать, появились зазывалы и «гиды», предлагающие свои услуги проводника и приводящие в итоге в подшефную торговую лавчонку.

Даже фотографировать людей бесплатно практически невозможно, они отворачиваются, выказывают глубокое возмущение и даже могут плеснуть в объектив водой, однако за небольшое вознаграждение они же будут позировать и работать на камеру.

Гулять по лабиринтам Медины можно бесконечно.

Указателей нет, где выход из этого муравейника — никто не знает, всюду шныряют мужчины в джелябах с капюшонами на чадящих мопедах и телеги с ослами. В этом же потоке носится ребятня, плывут гордые барышни с прикрытыми лицами, убогие калеки на земле просят милостыню или просто спят, шумные компании жарят в масле свежую рыбу... Бедлам такой, что через пару часов прогулки понимаешь, что хочешь покинуть этот хаос и вернуться назад, в цивилизацию, в Россию, например. Кстати, наши коллеги по пробегу, которым посчастливилось посетить город Фес, утверждают что в Маррокеше Медина показная, туристическая, а вот там и правда — ад кромешный...

Не связанные с туризмом марроканцы в общей массе очень улыбчивы и радушны, в случае поломки наверняка кто-то остановится и примется помогать советами, идеями и всячески участвовать в вашей судьбе. Попутные и встречные машины активно приветствовали наш ветхий раритет, а пару раз нам попадались и вовсе «земляки» — местные, свободно говорящие на русском языке, передающие привет Путину, Горбачеву и даже Сталину. Двигаясь в Агадир, мы потерялись в небольшом городке, так абориген на мотоцикле, видя наши плутания, заботливо предложил следовать за ним и вывел из города.

Первая ночь под открытым небом на берегу моря стала, наверное, самой запоминающейся. Под шум штормящего океана ночевали на дне небольшого каньона. С одной стороны от нас военная база, с другой — рыбацкие хижины и работяги, живущие морем. Утром каждый из нас с восторгом здоровался с Атлантикой, а особо навязчивых, типа меня, даже профилактически накрыло холодной волной вместе с фотоаппаратом.

По мере продвижения на юг степь стала сменяться уже чем-то похожим на классическую пустыню, и мы впервые встретили барханы. Двигаясь вдоль моря несложно увидеть корабли, выброшенные на мель или на берег, что заметно оживляет ландшафт.

На постах местной дорожно-постовой службы бдительные инспекторы исправно тормозили весь наш кортеж и собирали заранее припасенные копии паспортов. Нашу «двушку» инспекторы регистрировали как Lada Niva, иных отечественных автомобилей они не знают. Кстати, мода на тонирование фар головного света докатилась и до марроканщины, подобного «тюнинга» здесь навалом.

В небольшом военном городке на границе с Западной Сахарой к нам на светофоре подкатил белый Nissan Patrol, оттуда высунулся типичный рязанский паренек и радостно нас поприветствовал. Оказалось, он служит здесь в миссии ООН, и русских, да еще и на отечественных машинах видит в Африке впервые. По его заверениям, ситуация в округе не такая уж и напряженная, и никаких особенных опасностей на нашем пути встретиться не должно. На выезде из города, на посту, Андрей Судьбин случайно ляпнул, что он журналист. Переполох начался знатный, единственный франкоговорящий организатор еле убедил полицейского, что это была обычная оговорка. В это время Стас, хозяин нашей «двушки», в отместку вывел на ксерокопии паспорта приписку «Мир-Дружба-Жвачка».

Чем ближе к Мавритании, тем чаще встречаются попрошайки. На заправке к одному из организаторов подошел парнишка и принялся клянчить бейсболку с логотипом «Дакара», в ответ на отказ его заинтересовала футболка, ну а закончились торги конфеткой.

Денег у народа немного, а работать, видимо, не принято. В одном из магазинчиков мы купили дешевых сигарет для раздачи полицейским в качестве взяток, так нам посоветовали местные жители. Как только продавец получил деньги за товар, тут же прикрыл лавчонку стулом и унесся отмечать выгодную сделку, даже не собираясь обслуживать стоящих в очереди покупателей. Вскоре мы покупали в магазинчике фрукты на всю компанию, так уже через минуту к продавцу прискакала гибкая девушка с подносом рюмашек и французским багетом и принялась накрывать поляну — по всему было видно, что сейчас будет великий праздник.

В Западной Сахаре, как на спорной территории, множество следов военных противостояний и политических игр. Можно найти и военные укрепления, сохранившиеся с последнего вооруженного конфликта, а чтобы визуально «населить» территорию марроканские власти строят города-призраки. 

Граница Западной Сахары и Мавритании производит неизгладимое впечатление. После пятичасового простоя под палящим солнцем попадаешь на пятикилометровую неконтролируемую властями обеих сторон территорию, именуемую местными Кандагар. Здесь можно увидеть предупреждающие знаки о минных полях, и даже останки подорванных автомобилей. Мало того, дороги как таковой нет, есть лишь россыпь следов в песках, петляющих меж барханов и искореженных остовов автомобилей которым «не повезло». На самом же деле, часть этих брошенных машин не стали жертвами мин, а были разобраны на нейтральной территории из-за проблем с законом или «кривыми» документами — Африка остается одним из основных рынков угнанных в Европе автомобилей.

Застрять в песках Кандагара — пара пустяков, ведь объезжать по минным полям не каждый решится, а сноровки еще нет, до сих пор везде был асфальт. Естественно, половина нашего конвоя тут же расселось в песочнице, и местные «пограничные» жители, славящиеся разбоем и жуликоватостью стали стекаться в нашу сторону. Как оказалось, это у них часть бизнеса — помогать иностранцам преодолевать песчаные ловушки.

Мавританский пограничный пост крайне убог, здесь нет ни света, ни компьютера, простой деревянный сарай посреди песков. Никто никуда не спешит, оформление длится крайне неторопливо; еще два часа мытарств по окошкам — и мы в стране мавров.

Первое впечатление после Марокко — помойка!

Пустыня жутко захламлена пакетиками, бутылками, обертками, банками и прочим мусором. Вместо домов в песках ютятся палаточные хутора, чем народ живет в этом безмолвии — непонятно.

Вскоре после границы мы свернули в пески в поисках места для лагеря, и нашли его весьма скоро, как только несколько машин одна за одной были затянуты песками и потеряли способность к самопередвижению. Время ставить палатки.

Весь следующий день мы шпарили по спецучастку гонки Париж-Дакар прошлых лет в сторону океана. Более ровной пустыни, чем в Мавритании я не видел ни разу, мы на «Жигулях» разгонялись местами до 90 км/ч, даже по асфальту в Европе мы этой отметки достигали нечасто.

Конечно, дорогу иногда преграждали барханы, но чаще всего это было лишь приятное развлечение. Несмотря на видимую легкость, за день колонна смогла преодолеть лишь чуть больше сотни километров, а под занавес, когда мы достигли Атлантики, литовский экипаж решил прокатиться по прибрежной полосе и намертво закопал свой Land Rover Discovery. Их примеру последовали и земляки.

Рыком дизелей мы перебудили всех крабов, пережидавших дневную жару в прибрежных песках, и лишь розовые фламинго, расхаживающие неподалеку, оставались совершенно равнодушны к мытарствам прибалтийских джиперов. Заночевали тут же, за соседним барханом...

Ночью Стас решил поменять-таки текущий тормозной шланг, свинченный с разбитого Opel Calibra в Испании. Он подошел один в один, однако прокачать систему уже не удалось, новенькие тормозные суппорта, установленные перед выездом из Москвы, оказались с дефектными тормозными штуцерами, и при первой же попытке удалить воздух из системы, резьба в теле суппорта приказала долго жить. Пришлось зачеканить тормозную трубку, хорошо хоть на «двушке» суппорта двухпоршневые, на эффективности это сказалось не сильно.

Утром приключения продолжились. Покидая лагерь, закопалась наша «двушка», ей на подмогу приехали прибалты и засадили рядом свои Land Rover... час времени потерян. Посмотрев на КПД нашего движения, организаторы приняли решение взять курс на асфальт, иначе можно в Сахаре кататься до майских праздников. Еще каких-то часов пять, и наши машины вновь почувствовали под своими шинами твердое битумно-ракушечное покрытие. Спешим в Сенегал.

Пересечение Мавритании оставило тяжелый отпечаток в воспоминаниях. Столица страны — город Нуакшот — непередаваемый бардак. Вдоль дорог множество мелких лавчонок и мастерских, народу снует огромное количество, на улицах ездят ослы с бочками воды на телегах, за ними плетутся BMW X5, все это в пыли и человеческо-людском гомоне. Женщины таскают шмотки на головах, дети бегут к машинам и попрошайничают подарки, «кадо». От этой энтропии у нормального европейца мозг взрывается на раз, а выйти из машины и прогуляться по улице и вовсе сродни самоубийству, вы ведь белая обезьяна! В Нуакшоте у нашего авто сорвало какую-то неведомую шайбочку в заднем тормозном барабане, мы стали громко скрежетать, при объезде заглохшего посреди проезжей части ишака «двушка» зарылась в песчаном тротуаре, дружно выпихнули ее на асфальт и садились уже на ходу...

Постов ДПС в Мавритании множество. Как и в Марокко чаще всего полицейские довольствуются ксерокопиями паспортов пассажиров, но иногда вручную регистрируют путешественников, а это верные полчаса потерянного времени. Из общения с силовиками стало ясно, что страна пребывает в шоке от отмены «Дакара», ведь это чуть ли не основа валового продукта Мавритании. Сетуют на то, что убивают людей во всем мире, но стоило в декабре прошлого года погибнуть четырем французам на территории Мавритании, как им перекрыли кислород.

Тем временем ландшафт заметно изменился, появились высокие пальмы. Прямо у погранперехода, в кромешной темноте, наша колонна свернула с основной дороги вправо, на грунтовку, и двинулась к альтернативному, менее коррумпированному переходу границы Мавритании и Сенегала. Двигаясь по пустынной дороге вдоль реки Сенегал, мы проезжали мимо соломенных шалашей с крестьянами, смотрящими по телевизору вечерние сериалы, они же не обращали на нас ровно никакого внимания, и лишь изредка на фоне тростниковых зарослей с трудом угадывались черные силуэты с белозубыми улыбками.

На границу прибыли в 23 часа вечера, а покинули ее лишь через семь часов, в 6 утра, и это при том, что мы были единственными на посту... Терпение участников подходило к концу. Организаторы объясняли неспешность процессов одной фразой, не дающей поводов для оспаривания: «Это Африка...». С этим тезисом трудно было не согласиться, однако полное понимание того, что здесь люди живут в ином временном измерении пришло лишь после.

Чтобы обезопасить солнечный Сенегал от нашего автохлама, к колонне был приставлен полицейский, и под его бдительным надзором нам предстояло пересекать страну. Правда, делать это одним махом в наши планы не входило, и мы заехали на дневку в легендарный Zebrabar — курортное местечко, где традиционно расслабляются путешественники по Африканскому континенту. Небольшие шале, раскиданные под пальмами вдоль берега морского залива питаются солнечными батареями, которые заряжают за день аккумулятор, стоящий прямо на улице. Наших сил оставалось лишь упасть и заснуть, участники Saharachallenge пришли в себя только ближе к обеду.

Хозяева предложили экскурсию на огромных каноэ в соседний город Сент-Луис, мы неосмотрительно согласились...

Полтора часа хода на моторной посудине, заливаемой высокой волной так, что глаза не открыть, с качкой, под ветром и без всякого намека на тепло и солнце. Некоторые коллеги по несчастью сразу отправились в аптеку за аспирином, и на такси домой, в Zebrabar, остальные же, более стойкие, мокрые как мыши, шлялись по городу в поисках удачных кадров... Их здесь было на самом деле великое множество. Старый колониальный городок с набережными, к которым пришвартованы сотни пестрых рыбацких каноэ, все газоны усеяны помоями, на них пасутся козы, среди всего этого смрада грациозно проплывают стройные и фигуристые сенегалки, во дворах детвора гоняет в футбол босиком по асфальтированной мостовой, туда-сюда снуют легендарные расписные сенегальские маршрутные такси... Колоритно!

После вечернего ужина над нашим райским уголком разразился настоящий внеплановый тропический дождь с молниями и шквалистым ветром, от чего восприятие Африки стало еще более острым и контрастным.

Утром, по влажному холодку, мы тронулись в сторону Гамбии, где нам предстояло продать наши машины и вернуться назад в Сенегал, чтобы улететь по домам. Весь день мы пылили саваннами с полицейским-проводником, и на постах нас никто не останавливал, все как в России. Вдоль дороги все чаще стали появляться баобабы.

Местные жители по-прежнему очень радушно встречают машины, бегут к дороге и что-то кричат, мы же в ответ машем руками и улюлюкаем. Атмосфера всеобщего праздника и счастья. Сенегальские деревни частенько полностью построены из тростника и выглядят очень специфично в окружении раскидистых баобабовых рощ. Женщины носят вещи на головах, сами одеты предельно ярко и броско.

Жители ездят в маршрутках, свисая гроздьями со всех сторон, а зачастую могут быть замечены в кузовах и даже на крышах грузовиков. Иногда встречаются и легковые пикапы, оборудованные для перевозки пассажиров в грузовом отсеке, народу набивается по 10-14 человек, и все едут с довольными лицами. В тростниковых деревушках стали попадаться любопытные фонари с солнечными батареями, этакое единение хайтека и каменного века.

В одном из городов, славящимся своей мечетью, у одного из Land Rover оборвало карданный вал посреди торговой улицы. Такого ажиотажа вокруг видеть мне не приходилось. Собралось зевак, попрошаек, советчиков и местных авторитетов целая демонстрация, и пока мы не унесли оттуда ноги, было, мягко скажем, не совсем спокойно. Кстати, здесь же курящие участники экспедиции нарвались на множественные замечания. Оказалось, что это священный город — курить здесь не положено. То тут, то там ходят люди с портретами какого-то почитаемого человека, катаются машины с торчащими из багажников динамиками, из которых транслируется проповедь.

Чем ближе к границе с Гамбией, тем большими овациями сопровождается проезд через деревни. Ребятня, такое ощущение, только тем и занимается, что приветствует автомобили.

За три часа переходим Сенегало-Гамбийскую границу и... опаздываем на последний паром. Стоим перед закрытыми воротами портовой площади, вокруг вьются «кадошники» и продавцы кешью, барыги и малолетние проститутки, агенты местного притона и просто темные личности. Я ради шутки попросил принести марихуаны, так еле остановил смуглолицего хлопца, настолько он был готов тут же подогнать партию травки.

За небольшую мзду загоняем машины на территорию порта и располагаемся на ночь кто где. Мне довелось ночевать на лавках «зала ожидания» под открытым небом. Заснуть, было непросто — приходилось выбирать между жарой в спальнике и укусами малярийных комаров. На рассвете маудзины с окрестных минаретов принялись созывать верующих на утренний намаз, город стал постепенно оживать.

Первое, что запомнилось на гамбийской земле — слоган «Gambia no problem», который повторяют здесь все подряд, пишут на стенах и футболках. Это-то и насторожило, а потому, когда прибалтийский экипаж за нарушение правил дорожного движения чуть было не лишился автомобиля, стало окончательно понятно, что не все так радужно в этой замечательной стране. Мы поселились в курортном районе Бакау, на берегу океана, и ближайшие три дня посвятили продаже автомобилей.

Наша «двушка» до последнего дня искала будущего хозяина. Чего мы только не услышали про наш универсал! Например, некто Габриэль, учившийся в Одессе и замечательно матерящийся по-русски, заявил, что наш автомобиль недостаточно фешенебельный для Гамбии, и продать его здесь будет непросто... Он был прав, все интересующиеся по большей части хотели общения, обменять авто на деньги удалось лишь у немца-перекупщика, много лет живущего в Гамбии со своим гаремом.

Все свободное от продажи автомобиля время мы посвятили экскурсиям и прогулками по небольшому государству. Разводят нашего бледнолицего брата здесь абсолютно на каждом шагу. В Гамбии сложно сделать хоть что-то, чтобы тебя не обманули и не нагрели. Вас обязательно обсчитают на рынке и в магазине, могут умножить прайс за экскурсию на десять и не моргнуть и глазом, ожидая, что вы раскошелитесь.

Также и с услугами. Если вы пошли гулять на устричную ферму, где к воде по завереньям выходят животные, то обязательно окажется, что устрицы давно собраны, звери в жару прячутся в джунглях, а крокодил в соседней луже всегда там был, но именно сейчас куда-то отошел... Затем вас надует таксист, потом вы купите сувенир на три цены после торга в двадцать раз, гид по национальному парку попросит добавки к тарифу даже при том, что вы у него же уточняли, окончательная ли это цена за услугу... Как сказал один наш новый знакомый, давно живущий в Гамбии, иностранец перестает попадать на разводки лишь через пять лет постоянной жизни в стране. На этом фоне цыгане — милые и порядочные люди!

Наступил последний день нашего пребывания на Черном континенте.

У отеля выстроилось три машины такси, два внедорожника и один микроавтобус. На этих аппаратах нам предстояло добраться до Дакара, а значит — опять паром, опять граница, опять дорога. Мало того, что водители сразу принялись разводить на всем, плакаться на бедную африканскую жизнь, нарезать крюки и рассказывать байки про более короткую дорогу, так наш автобус еще и постоянно перегревался, а охлаждали его буквально из ведра! Гамбийские таксисты были дико удивлены нашим знанием матчасти и возмущениями по поводу варварского отношения к технике. Проехать на кипящем моторе до следующей деревни для местных драйверов — обычное дело!

Дакар встретил нас гигантскими пробками. Мы с радостью распрощались с нашими таксистами, прыгнули на самолет, и, сверкнув серебристым крылом, улетели восвояси в немытую Россию. Знаете, Родина выглядит очень даже фешенебельно на фоне желтой жаркой Африки, разве что немного холодновато в феврале.